— Валим отсюда! Тут брать нечего!
— Погоди… Я нашёл кое-что…
— Ё-моё, не зря зашли-то!
***
Якову Степановичу было девяносто шесть лет, и он был прикован к постели вот уже три года. Диночка, его взрослая внучка, с которой они жили вдвоём, много работала и очень старалась обеспечить дедушку всем необходимым. Особенно много денег уходило на лекарства. Яков Степанович был крепкий мужчина, ещё довольно бодрый, и старался, по возможности, справляться сам. Руки у него были сильные и здоровые, не работали только ноги, поэтому он мог приподниматься и пересаживаться. В течение дня он обходился без помощи.
Дина ставила рядом с постелью на тумбочку ему чайник электрический, дедушка заваривал себе чай и кашу быстрого приготовления. Ел фрукты, йогурт, творог, который внучка оставляла тут же, делал бутерброды. А приходя с работы, Дина кормила дедулю обедом, ухаживала за ним и готовила еду на завтра. Так и жили и надеялись на лучшее…
Вот как-то дремал Яков Степанович после обеда и вдруг проснулся от голосов. В коридоре разговаривали двое незнакомых мужчин. Дедушка прислушался. «Воры залезли!» — пронеслась у него в голове мысль. И тут они зашли в комнату.
— Смотри! — потрясённо сказал один из них, — Дед на кровати! Он всё слышал и видел! Что делать? Валим отсюда!
— Не боись, — ответил второй, — Видишь, не понимает ничего лежит, видел я таких, когда санитаром работал, смотри…
Яков Степанович в самом деле всё видел и слышал. Только не зря он в былые времена служил в разведке, был не лыком шит, что называется, и вовремя сообразил, как поступить. Он притворился ничего не понимающим и не чувствующим. Хотя сделать это было нелегко. Один из грабителей пребольно ущипнул его за руку, которая лежала поверх одеяла и противно заржал. Якову Степановичу пришлось приложить всю свою силу воли, чтобы не только не вздрогнуть от боли, но и сохранить пустой ничего не видящий и не выражающий взгляд и безучастное выражение лица…
— Видишь? — сказал, отсмеявшись, один из незваных гостей, и весело подмигнул, — Он ничего не расскажет про нас!
***
Через час на кресле, рядом с кроватью Якова Степановича, сидел следователь и аккуратно записывал показания пожилого человека. Эксперт снимал отпечатки пальцев, а пара оперативников опрашивала соседей…
…Как только за грабителями захлопнулась дверь, Яков Степанович позвонил Диночке. Внучка, отпросившись с работы, примчалась через двадцать минут, и они вызвали полицию. Пропали все золотые украшения, деньги из шкатулки в серванте, а так же некоторая серебряная утварь. Дина очень дорожила серебряной солонкой, доставшейся ей от матери, а ещё серебряной шкатулкой в русском стиле, в которой и хранились ценности. Но горше всего Якову Степановичу было от того, что воры унесли его ордена…
— Вы молодец, Яков Степанович! — сказал следователь, когда дедушка позвонил ему на следующий день, — По вашим описаниям удалось составить хороший фоторобот преступников, я думаю, мы их скоро поймаем. И спасибо вам, что вспомнили важную информацию о том, что один из них работал санитаром, вы нам очень помогли.
— А то! — ответил пожилой человек, и засмеялся, — Вы что думали, я ни на что не гожусь уже? И они так думали… Нет уж, я ещё ого-го какой! И память у меня работает отлично и слух. Вот только ноги… — Яков Степанович замолчал, а потом со слезой в голосе добавил, — Вы обязательно найдите мои ордена, прошу вас! Они… Они мне очень дороги… А уж я этих гадов опознаю, они мне по ночам теперь снятся…
Преступников и правда, быстро поймали. А также удалось раскрыть серию грабежей с их участием, которые происходили в последнее время в городе. Грабители были осторожны. Действовали по наводке. Брали в основном антиквариат.
Следственный эксперимент проводили прямо дома у Якова Степановича и Дины.
— Да, — сильным уверенным голосом говорил дедушка, — Тут они и стояли. А потом вот этот, — Яков Степанович указал на одного из мужчин, — Пребольно ущипнул меня за руку. Вот здесь. До сих пор синяк остался…
Преступники во все глаза смотрели на дедушку, который сидел на кровати, был чисто выбрит и говорил бодрым голосом, а тот усмехнулся и произнёс:
— Сколь верёвочке не виться, всё ж конец будет. Думали, дед старый девяностолетний ничего не соображает? Не на того напали! Есть ещё порох в пороховницах! Дина улыбнулась, потом подошла к кровати, обняла дедушку и прижала к себе…
— Кто же навёл их на нашу квартиру? — спросила потом Дина следователя, Николая Ивановича.
— Это очень интересная история. Нам пришлось покумекать. Вам знакома некая Наталья Сергеевна Данилова?
— Конечно! Наташа. Она помогает мне с дедушкой, уколы приходит делать, она ж медсестрой работает… А причём тут она?
— Солонка-то ваша серебряная гораздо раньше пропала, чем всё остальное. Не брали её грабители.
— Ничего не понимаю…
— Сейчас поймёте. Ваша Наташа когда-то улучила момент и стащила солонку. Говорит, «бес попутал», не хотела, мол, брать, да вы ушли на кухню, а дедушка к стене повёрнут был, укола ждал, вот и позарилась, пока никто не видит, она же на полке стояла. Солонка маленькая, а стоила дорого. В скупку снесла. А там как раз грабители эти ошивались. Очередной куш принесли сдавать. Вот и проследили за ней. А она зашла в подъезд, поднялась к вам, наверное, опять к Якову Степановичу укол делать. Преступники её сначала потеряли из виду, пока лифт ждали, а потом увидели, как она из вашей квартиры вышла и пошла на улицу снова. Вот и решили, что она там живёт.
— Да не хотела я красть, честное слово! Само вышло! Диночка, прости дуру! Ирод-то мой опять запил! Никакого житья нет, все деньги уже вынес из дома и ценные вещи. Я бы своё продала, да нечего. А жить-то на что-то надо? Детей кормить! Ох, грехи наши тяжкие, ох, детушки-то мои ни в чём не виноватые! — заламывала руки Наташа, сидя на стуле в отделении полиции…
Дина с Яковом Степановичем не могли поверить, что Наташа, которой они доверяли, оказалась воровкой. Мало того, что сама своровала, да ещё невольно и другое преступление спровоцировала… А ведь ей за услуги исправно платили… Однако они были люди добрые, и может быть её бы и простили, — жила она и правда очень бедно, да факт кражи был зафиксирован, оценщик в скупке Наташу опознал, да и солонка там ещё стояла целёхонька, и стоимость у неё была немалая — сорок пять тысяч…
А ордена Якову Степановичу сам следователь, Николай Иванович, вернул. Вручил ему торжественно. Когда дедушка бережно прижал их к груди, на глазах его выступили слёзы.
— Спасибо, ребята… — горячо проговорил он, — Молодцы, быстро поймали негодяев! А помните, как в советское время говорили? «Моя милиция меня бережёт!» Знаю, вы теперь полиция! Но это ничего не меняет, главное, чтобы люди там хорошие работали, а я вижу, что так оно и есть…
Николай Иванович улыбнулся, а Дина снова обняла дедушку и заботливо поправила ему одеяло.
Взято отсюда