— Юляшка! А ну надевай валенки-то, все уже оделись, одну тебя ждём!
Баба Вера приладила шарфик самой младшей внучке — Сонечке, огляделась — ничего ли не забыли? — и, взяв в руку ключи от квартиры, стала открывать входную дверь. Три внучки и бабушка отправились на прогулку.
…Юлю, как и двух её младших сестёр, воспитывала бабуля, Вера Михайловна. Нет, родители у девочек были, но в семье было решено, что они будут работать, а баба Вера с внучками сидеть. Муж у Веры Михайловны давно уже как исчез в неизвестном направлении. Когда она ещё молодая была, любила его сильно, а он гулял, ни в грош её не ставил, врал напропалую, но Вера всё прощала. А потом, когда занемогла сильно, это уж случилось, когда дети — сын и дочь, выросли семьи создали и разлетелись, кто куда, то не нужна ему стала совсем.
Как потребовалась его помощь — за Верой Михайловной уход стал нужен, то он просто взял и ушёл. Тогда дочка Женечка забрала мать к себе, хотя та до последнего отказывалась, пыталась сама, да и стыдно ей было признаваться, что муж-то бросил её. А узнала Женя об этом случайно. Мать по телефону не говорила ничего, всё хорошо у неё было всегда, не хотела волновать, а как перестала отвечать на звонки, то Женя сорвалась и поехала к ней — недоброе почуяла. И не ошиблась. Мать оказывается, в больницу попала, но ничего, всё обошлось, но дома какое-то время нужен был за ней уход. Вернулась она из больницы, а мужа и след простыл. Так и не появлялся с тех пор. Вот Женя и забрала маму к себе. Так и стали жить вместе.
Потом внучки родились, одна за другой три сестрички. Тут уж Вера Михайловна и взялась за дело. Любила она малышей очень. У себя в городе, работала она нянечкой в детском саду. Могла бы и воспитателем, да образования не хватило.
Вера любила свою работу, потому что детишек очень любила. И они ей отвечали взаимностью. Каждого приголубит, утешит, отвлечёт, если надо, сказку-прибаутку какую расскажет, проверит перед прогулкой все ли пуговички застёгнуты и на ту ли ножку сапожки одеты, а кто из малышей совсем не умел одеваться, так разохается, поругает его немножечко и сама берётся одевать. Всё завяжет, как надо и варежки наденет.
Очень жалела она тех детей, кто без мамы принимался плакать. Были такие малыши, что весь день напролёт проплачут, ни есть, ни спать не хотят, лишь бы их скорее домой забрали. Вот таких и было жальче всего. А что делать? Маме и папе работать надо было, не с кем малыша оставить. Вера Михайловна кормила их из ложечки, возилась больше, чем с другими, книжки читала. Потом детки привыкали потихоньку, но к Вере сильно привязывались, не отходили ни на шаг, ведь она заменяла им маму. Воспитатели вздыхали и про таких говорили: не садовский ребенок…
Вот и взялась баба Вера воспитывать свой маленький детский сад. Трое малышей в доме — та ещё катавасия, но бабуля справлялась. Наоборот, говорила дочери, что, мол, вы молодые, что вам сидеть? Идите, работайте, деньги зарабатывайте, а уж я тут сама управлюсь.
Всех троих внучек вырастила бабушка. В детский сад не ходили, всё с бабушкой. И в школу потом водила их и на кружки. Никогда не жаловалась, всё с доброй улыбкой, да с хорошим настроением. И пирожков напечёт, и петушков карамельных наделает на радость детям. Женя говорила, что, мол, отдохни, мама, не надо, карамельки давно уж можно купить в магазине какие захочешь, разные. А она — нет, свои вкуснее. И правда, её петушки намного лучше магазинных получались. Так её и запомнили девочки: доброй, заботливой, ласковой. И когда уж не стало бабушки, то сильно по ней скучали.
Выросли внучки, замуж вышли. Старшая, Юля, позднее всех семью создала, в тридцать пять лет замуж вышла. Всё никак у неё не складывалось. Но ничего, и она встретила свою судьбу. Артур был её немного старше, на пять лет. Как-то так сложилось, что он много работал, командировки, переезды, некогда было семью создавать. А он мечтал о большой дружной семье. Поженились с Юлей. Через год первенец родился. А ещё через два — второй сынок. Трудно было с двумя детьми управляться. Юля из первого декрета так и не вышла ещё на работу. А очень хотела, потому что складывалось у неё там всё удачно, специалист она была хороший. Но как совместить карьеру и семью? Часто она вспоминала свою любимую бабушку Веру. Чудо-женщина! Как же им с ней повезло!
А Юле помочь с малышами было некому. Её родители далеко жили. Мама Женя с новым мужем на север переехали, так получилось. А у Артура мама, Ульяна Сергеевна тоже не близко жила, но всё же и не так уж далеко. Поговорили они с мужем и решили просить её помочь с малышами.
Свекровь жила одна. На работе её сократили, но дома она сидеть не хотела, да и пенсия крошечная у женщины была, вот и подрабатывала Ульяна Сергеевна медсестрой в больнице. Она любила людям помогать. Очень хорошо умела делать уколы — совсем не больно, потому часто приглашали её на дом для этого дела, и присмотреть за пациентами тоже бралась. Люди, когда выписывались, всегда благодарили, — тоже прибавка к пенсии была.
Поехал Артур к матери и та согласилась помочь с внуками. Сдала свою квартиру, уволилась с работы и переехала жить к Юле и Артуру.
Внуки быстро привыкли к бабушке. Ульяна Сергеевна была добрая, но строгая. У неё не забалуешь. Дети быстро поняли, что бабушку надо слушаться и не вили из неё верёвки, как из родителей, которые в малышах души не чаяли и нещадно баловали. А у Ульяны Сергеевны всё по науке, всё по часам. Подъём, водные процедуры, гимнастика, завтрак, прогулки, развивающие занятия. Накупила она книжек разных, стали с малышами изучать.
— Надо, — говорила Ульяна Сергеевна, — Сразу приучать детей к порядку, к труду и учёбе, с малых лет. А то потом трудно им будет. Да и вам тоже.
И готовила бабушка на всю семью. Старалась полезной пищей кормить всех: и детей и взрослых. Малыши сидят кубики складывают, а когда и азбуку изучают у неё на кухне, магнитные буквы на холодильник прилаживают, а сама Ульяна Сергеевна, щи варит или кашу. И одним глазком на внуков посматривает. Так что пошло у них в семье всё, как надо.
Юля вышла на работу. Прошёл месяц. Они с мужем были рады помощи свекрови и очень её благодарили. Получила Юля первую зарплату, купили тортик, сели на кухне за стол чаю попить, отметить. А Ульяна Сергеевна и говорит:
— Ну что детки, я всё посчитала. Пятнадцать тысяч выходит. Туда и продукты вошли и уход за детьми и… Ну, да ладно! Что уж считаться? Я всё понимаю, я же не чужая, деньги и у вас не лишние, поэтому задирать цену не хочу.
— Постой… Постой… — опешил Артур и почесал в затылке, — Мам! Ты… Ты хочешь, чтобы мы тебе деньги платили? То есть… Погоди… Пятнадцать тысяч… Это в месяц? Каждый месяц, да?
— Сын! Что ты заблеял? Я сказала, что всё подсчитала. Этого и так мало, на самом деле. Но если вы против, я поеду, вернусь к себе. У меня там не плохо выходило, между прочим: работа, плюс подработка. Я всё бросила, приехала к вам помочь. Ты думал, бесплатно, что ли?
— Эээ… Ну как-бы, ты же не чужая нам. Это же внуки твои… Вот я и подумал, — Артур всё ещё не мог собраться с мыслями.
— Внуков я люблю. Но, ты же понимаешь, что каждый труд должен быть оплачен, — улыбнулась Ульяна Сергеевна, — Разве не так? А иначе это рабство получается. Так-то. Но если вы не хотите, я поеду. Сегодня же сяду на поезд.
— Н…нет, нет! Ульяна Сергеевна! Вы простите нас, наверное, Артур вас не понял тогда, — сбивчиво принялась объяснять Юля, — Сейчас, погодите минутку…
Она поднялась и быстро вышла из кухни.
— Бабушка! Смотри, я слепил зайку! — младший сын, Лёня прибежал из детской к Ульяне Сергеевне, залез к ней на колени и принялся показывать поделку.
— Умничка! — похвалила бабушка, — Теперь морковочку ему слепи, пусть покушает!
—Ага! Сейчас! — довольный малыш, чмокнув бабушку в щёку, убежал в комнату.
— Вот, — вернувшись в кухню, сказала Юля, протягивая свекрови три пятитысячные купюры, — Ровно пятнадцать тысяч. Спасибо вам, Ульяна Сергеевна, вы нам очень помогаете!
…Вечером они с мужем долго не могли уснуть. Лежали в кровати и тихонько разговаривали. Артур возмущался.
— Помнишь, ты рассказывала про свою бабушку Веру? Она же сама вас троих растила, никаких денег с твоих родителей не брала. Вот уж не думал я, что мама такое заявит, не ожидал, — обиженно поджав губы, всё повторял Артур.
А Юля, десятый раз, переворачивая подушку и поправляя одеяло, отвечала:
— Баба Вера — это баба Вера. Такая вот она была. Что теперь вспоминать! А твоя мама права. Каждый труд должен быть оплачен.
Взято отсюда